И вот, выслушав в очередной раз увещевания Тоины насчет бессмысленного противостояния каким-то драконам, Сонечка вдруг сообразила, что нужно делать. Она упаковала свои запасы кристаллов, деньги и котелок. Запечатала свое описание таинственного послания в большой пакет, украсила его печатью Храма. Потом присоединилась к обозу с рыбой, медленно ползущему по мостам и тоннелям на юг, к городу орков. Если подруги-жрицы и заметили, в каком направлении она отправилась, то возле Хранителя Врат в столице орков ее след должен был потеряться. Но, чтобы ее не перехватили на половине пути к Гильдии магов, Сонечка не пожалела денег на небольшой крюк. Телепортировашись пару раз, она отошла с дороги в дикие холмы и там использовала Свиток Перемещения, когда-то подаренный ей Кселлой. В результате, гномишка оказалась прямо в главном зале Гильдии.
Обойдя пустое и сумрачное здание, она нисколько не огорчилась. Было очевидно, что Кселлы тут нет, иначе волшебница давно бы отозвалась на отчаянный призыв жриц. Сонечка положила пакет с письмом на видное место в комнате Кселлы, где еще слабо ощущался ее знакомый запах. Пусть никто потом не говорит, что она действовала необдуманно или сгоряча. Она обдумывала, ждала, вот, даже письмо принесла. Только никто не поторопился на помощь, вот и пришлось...
Гномишка прислушалась. Нет, показалось. Это ветер шумел в ущельях, порой завывая на разные голоса. Ветер-дракон наелся и теперь наслаждался почесыванием нежных местечек под мощной челюстью и над глазами. Его ворчание стало тише, но огненный глаз косился на гномишку игриво, совсем не сонно. Но ей требовалось кое-что помимо его дружелюбия. Неужели она так сильно ошибалась?
– Где твоя труба, Ветер? – снова проговорила гномишка, разумеется, не ожидая ответа. Может статься, эта самая труба канула в Бездну вместе с Дзаком, и Ветер теперь не подчиняется никому.
Вивер привстал, копнул задней лапой кучу шлака, служившую ему вместо подстилки. От кучи шло ровное тепло – среди шлака поблескивали мелкие вечные угольки, согревавшие дракона в холодные ночи. Сонечка вздохнула. Она ни за что не сообразила бы сделать такое ложе для Ветра! Натаскала бы ему соломы или веток, но никак не шлака с углем! Прав был Дзак – она воспитала бы вивера как котенка!
Небо светлело. Так или иначе, нужно было что-то делать. Эта часть ее плана провалилась. Ну ничего, зато повидались с Ветерком, может быть, попрощались. Теперь нужно торопиться – отсюда до ближайшего города два дня пешком, а чтобы использовать Свиток Перемещения, нужно отойти за вон те холмы, а то занесет в другую сторону. Сонечка припомнила карту с зонами телепортации. Что-то там Кселла поясняла про эти зоны? Кажется, что общие телепорты перекрываются зонами гильдий и замков, поэтому в замках ставится магическая защита от чужих... Не важно! Просто есть два вида Свитков – простые и личные. Простые переносят в соответствии с картой, а личные – в то место, где их создали. Отличный способ собирать войско. Или гостей на большой праздник...
Гномишка потрепала дракона по вытянутой хищной морде. Ей было жалко расставаться с ним, и жалко отказываться от своего первого плана, но время поджимало.
– Пока, Ветер! – махнула она рукой. – Слушайся тут Кселлу. Я потом еще приду...
Ветер жалобно вздохнул, взметнув с пола пещеры мелкие камешки и пыль. Сонечка закашлялась, протирая глаза, а когда открыла их, перед ней возникла блестящая труба – знак хозяина боевого дракона. Трубу очень довольный собой Ветер осторожно зажимал в зубах. Гномишка радостно взвизгнула:
– Ой, какой же ты у меня умничка! – и принялась спешно проверять летную упряжь. Как ни хотелось ей отказаться от тяжелой платформы с поручнями, ничего другого в пещере просто не было. Никаких седел, как у страйдеров, никаких ремней, за которые можно было бы просто держаться. Только эта здоровенная бандура. Впрочем, уловив, что его обожаемая хозяйка в затруднении, Ветер привычным движением скользнул под прикрепленную на крюках к потолку пещеры платформу. Сонечке оставалось только затянуть и защелкнуть ремни на шее, груди и животе дракона. После чего Ветер аккуратно приподнялся, снимая сооружение с крюков, и двинулся к выходу из пещеры. На ходу он забавно косился на гномишку. «Мы идем гулять? Ты не передумала?» – читалось у него на морде.
– Жалко, что ты разговаривать не умеешь, – вздохнула Сонечка. – Дзак прав, я ничего не понимаю в воспитании драконов. Я даже не знаю, умеешь ли ты находить чей-либо запах.
Она подтянулась и взобралась на платформу. Пристегнула пояс и усмехнулась: явно гномская работа. Да что там работа, никто кроме гнома не мог бы и придумать столь удобное для полета и боя крепление. Пряжки позволяли свободно перемещаться по платформе, и в то же время скользящая петля мгновенно зятягивалась, если оглушенный всадник начинал падать, или порыв ветра грозил сдуть его. Легко раненый же мог оставаться на спине у дракона в полуподвешенном положении, продолжая контролировать полет. Более того, Сонечка обнаружила, что можно поднять пол платформы повыше, приспосабливая его к гномскому росту. Ветер терпеливо сносил все ее манипуляции, ожидая команды на взлет. Сонечка смутно помнила, что взлететь прямо с земли вивер не может, но не знала, почему. Кажется, крылья может переломать или что-то подобное.
– Пойдем на башню, Ветерок. Нужно лететь, – похлопала она дракона по шее. Тот послушно затрусил по каменному пандусу, начинавшемуся возле пещеры, на верхний этаж стоящей рядом с Гильдией магов башни. Сонечка еще раз перебрала в голове обрывки сведений. Нужно было найти в библиотеке какую-нибудь книгу о боевых драконах. Но это обязательно заметили бы подруги-жрицы, и обо всем догадались бы. На миг гномке стало не по себе – что, если она погубит Ветерка своей неопытностью? Нельзя же рассчитывать, что зверь будет обучать всадницу? Чтобы успокоиться, она заговорила с вивером, успокаивая скорее себя, чем его:
– Мы недалеко слетаем, примерно к Адену. Там в лесу должен быть Кузьма, ты его должен помнить. Еще там Марусенька, мелкая такая, которая тебе все норовила бусы надеть из рябины, а ты их съедал. Еще, наверное Клайд, друг Кселлы. Не знаю, видел ли ты его. С ним девушка Вивиан и эльф Сэйт. И, похоже, с ними кто-то еще. Один гном и один... кажется эльф. Вот такая компания. На них могли напасть плохие драконы. Но может быть они все скрываются в лесу, и нам не нужно будет ни с кем сражаться. Ты умеешь сражаться с драконами, Ветер? Я, например, один раз видела, как дракон дышит на монстра огнем, и то издалека.
Ветер покосился на Сонечку и выпустил тонкую струйку огня в сторону от пандуса.
– Лучше бы нам без драки... – пробормотала гномка, рассматривая что-то в своей сумке.
На верхней площадке раздавались шаркающие шаги. Сонечка поежилась. Общаться лично с Отправляющим ей не приходилось ни разу, но она, как и многие разумные, инстинктивно побаивалась магических кукол.
Ветер неспешно прошагал к неогороженному краю площадки и замер, оглядываясь на гномишку. Сонечка собралась с духом и догнала высокого мужчину, размеренно обходившего площадку по краю. Ей пришлось тронуть его за рукав, прежде чем любезное пустоглазое лицо обратилось к собеседнице.
– Приветствую вас, уважаемая... – начал произносить заученные фразы Отправляющий. Конечно, для своей Гильдии маги постарались – у куклы даже шевелились губы и на лице отражались то приветливая улыбка, то воспросительное недоумение.
– Есть, есть у меня кристаллы, – поспешно полезла в сумку Сонечка. Отправляющий начал размеренно вынимать кристаллы из свертка, постепенно окутываясь легким свечением.
Сонечка довольно смутно представляла себе, в чем смысл этой платы за полет. Кажется, это связано с созданием единого магического контура дракона и всадника, подобным той взаимосвязи, которой пользуются соратники в бою или на охоте, только более мощного. Фактически, дракон и всадник становились единым существом, хотя всадник и сохранял функции управления. К сожалению, гибла эта пара тоже практически одновременно. У всадника убитого дракона были считанные секунды на использования Свитка Оживления, и успех в этом деле зависел от высоты, на которой был убит дракон. Очень редко так же случалось, чтобы дракон с погибшим всадником покинул поле боя и вернулся домой. Для этого нужен был приказ, который уже некому было отдать.
Сонечка поспешила вскарабкаться на спину Ветра. Если что-то и происходило с ними обоими, она этого пока что не ощущала. Просто раскинувшаяся внизу ширь понемногу озарялась приближающимся рассветом. Облака меняли окраску с ярко-розовой на бледно-желтую, затем на белую. За спиной Сонечки звякнул последний кристалл. Гномишка вяло подумала, какую сумму можно было бы выручить за подобную кучу добра. Кузьма не очень-то обрадуется ее расточительности. Но лучше пусть он изругает ее всю, чем эта темная тень на душе, не дающая покоя.
Ветер распахнул крылья и снова оглянулся на Сонечку. Весь его вид выражал сдержанное нетерпение.
– А, да... – пробормотала еще более заробевшая гномишка. – Летим! Вперед, Ветер! И... пониже, пожалуйста... – добавила она совсем тихо.
Сперва гномишке показалось, что они просто падают с башни вниз. В ушах засвистело, и она невольно вцепилась в поручень мертвой хваткой. Но тут же падение сменилось плавным скольжением по воздуху между вершин холмов. Встречный ветер трепал прядку выбившихся из хвостика волос, хлестал ею по щеке, колол в ухо. Сонечка мотнула головой раз, другой, не понимая, почему прядка никак не убирается. Только потом до нее дошло, что она продолжает держаться за поручень так, что пальцы побелели. С трудом гномишка разжала одну руку и убрала мешающие волосы.
Знакомая дорога сверху казалась частью подробной карты. Из леса неслось утреннее пение птиц, лай каких-то животных или монстров. Дракон нес Сонечку через слои холодного и теплого воздуха. Порой проплывало низкое облако, обдавая их брызгами. Или полоса тумана цеплялась за широкие крылья, прежде чем растаять в лучах солнца. Запахи тоже сменяли друг друга полосами. То свежесть ручья, то влажный, грибной запах ельника долетали до всадницы из распадка. От высоких холмов пахло сухой горячей травой, пылью, цветущими бессмертниками, наполовину высушенными жарой. Широкая долина встречала их запахом горькой листвы, печным дымком с одинокого хутора, густым ароматом навоза от хлева. Где-то жарили мясо, где-то пекли хлеб. Еле заметное краем глаза мельтешение белых тряпок возле маленького домика пахнуло на них чистым бельем и мыльным корнем. Пасека сочилась ароматами меда и свежей древесины новых ульев.
Сонечка наконец поняла, что обострившееся обоняние является частью таинственного магического контура. Видимо, именно так воспринимает мир летящий дикий дракон – в сочных красках, щекочущих изменениях температуры и влажности воздуха и безумии запахов.
– Вете-е-ер! – завопила гномишка в восторге. – Я лечу-у-у!
Дракон косился на маленькую хозяйку одобрительно. Он был еще молод, и восторги полетов не стали для него скучной обязанностью. Слегка оскалив зубы, он сделал в воздухе несколько резких зигзагов. Сонечка взвизгнула, но чувство свободы было сильнее страха.
– Еще! Давай еще! – закричала она дракону. Тот рыбкой скользнул к земле, ловко вписавшись в просвет между холмов, развернулся и взмыл свечкой в небо.
- У-ы-ы-ы! – воздух забивался Сонечке в рот, и казалось, что щеки растянуты ветром и болтаются где-то на плечах. Но не кричать она не могла. Это был смех, плач, песня – все одновременно. Гномишке показалось, что никакой платформы не существует, и ее одежды тоже, что она лежит на сухой, горячей чешуйчатой спине дракона, ощущая всей кожей малейшее шевеление его мышц, сливаясь с ним в потоке воздуха, помогая расправлять мощные крылья... Восторг полета смешивался с восторгом этого полного единения.
Выше, выше поднимались они в утреннее небо. Какой-то поселок мелькнул далеко внизу, какие-то точки двигались по узенькой ленточке дороги. Купающемуся в струях воздуха двуединому существу не было до этого никакого дела. Поймать восходящий поток, парить, раскинув крылья, потом сложить их и вновь ощутить режущий глаза вихрь скорости. Прямо перед глазами мелькнула флегматичная морда буйвола, испуганный крик резанул уши. Пахнуло сеном, орочьим потом, эльфийскими благовониями, луком, копченой рыбой, чьим-то страхом, железом. Мимо крыла свистнула стрела, безнадежно отставая. И снова небо вобрало в себя сухую корочку земли, сгладило неровности, мелкие детали, завуалировало ее дымкой. Небрежно нарисованная водными красками карта лежала внизу – не больше.
– Вы-ыше-е-е! – закричала Сонечка. Но Ветер упрямо дернул хвостом и остался на прежней высоте. Только теперь гномишка ощутила пробирающий до костей холод. Это небо, бледно-голубое и горячее внизу, тут становилось куском темно-синего льда. Всадница ощутила легкое онемение кончиков крыльев дракона, передающееся ей все тем же магическим контуром.
Страх за теплолюбивого питомца отрезвил ее окончательно.
– Вниз, Ветерок, давай-ка вниз, – сказала она уже спокойно. – Только не пугай больше никого, а то орки обычно сначала стреляют, а потом разбираются в кого.
Дракон плавно вернулся на высоту верхушек деревьев. Теперь можно было подробно рассмотреть происходящее на земле, и в то же время летящий дракон не торчал в зените, как одинокая мишень на стрельбище.
– Давай попробуем найти Кузьму! – задумчиво произнесла Сонечка, вынимая из заплечного мешка несколько вещей. Она держала их крепко, чтобы поток воздуха не вырвал из рук. Тут была рубаха, боевая перчатка и теплая шапка.
– Ну-ка, попробуй понюхать! – гномишка наклонилась с платформы как можно ниже вперед. Ветер повернул голову к ней, втягивая ноздрями воздух. Где-то в глубине его носоглотки с глухим гулом бурлило скрытое до времени пламя. Сонечка изо всех сил вслушивалась в их общие ощущения. Похоже, шапка не годилась – она слишком терпко пахла дубильным камнем и мехом келтира. Рукавица давала ясный запах, но это был запах ладоней. Сама Сонечка, конечно не разбиралась в подобных тонкостях, это слабый отзвук знания зверя дал ей понять, что ладони у разумных пахнут не совсем так, как все тело. Оставалась рубаха. Сонечка вытащила ее из укладки Кузьмы, чтобы зашить. А зашивая, увидела, что ее не стирали несколько недель. Ну и... оставила постирать, но вместо этого положила зачем-то на полку в шкафу... Резкий запах пота в восприятии дракона рождал почти портрет Кузьмы. Пахло именно гномом, мужчиной, бородатым и крепким, занимавшимся каким-то нелегким трудом.
– Это годится? – спросила Сонечка. Ветер стал принюхиваться к окружающему воздуху. Если раньше запахи были словно прозрачные струйки, которые приносил ветер, теперь они превратились в матовые жгуты, втягиваемые ноздрями дракона. Сонечка невольно зажала нос, но это, разумеется не помогло.
– Очедь орошо... – протрубила она с зажатым носом. – Дак и бутем искать! Подальше, у Адена.
Ветер послушно перестал втягивать запахи и плавно лег на курс к замку Аден.
Когда над лесом показался узорчатый шпиль Башни Слоновой кости, Ветер беспокойно закрутил хвостом. Сонечка изо всех сил, зажмурившись, пыталась разобраться в густых потоках запахов, несущихся отовсюду. У нее давно уже кружилась голова и мерещился запах Кузьмы от каждого гномского возка или каравана.
– Ты что-нибудь чуешь? – растеряно похлопала она глазами, озираясь. Ветер огибал Башню по дуге с юго-востока. И вдруг гномишка отчетливо поняла – запахи идут из двух разных источников. Оба принадлежат Кузьме, оба нечеткие, смешанные с какими-то посторонними ароматами, но при этом оба – теплые, как может пахнуть только живое тело.
– Что это, Ветерок? – недоуменно принюхивалсь растерянная Сонечка. – Чегой-то его два стало? Может, это кто-то похожий?
Ветер только возмущенно фыркнул. Для дракона не было в мире двух одинаковых запахов. Даже смешанный с какими-то резко пахнущими травами, даже прикрытый железом, с двух разных сторон раздавался один и тот же запах – Кузьмы. И он был таким же, как на полувыдохшейся рубашке в руках у Сонечки.
– Что же это значит? – спросила гномишка у своего питомца. – Может, Кузьма кому-то одежду свою дал – рубаху там или плащ, как ты думаешь?
Дракон снова снизился до верхушек деревьев и повел головой из стороны в сторону. Оба запаха доносились с северо-запада. Но один... как бы точно с севера. А второй точно с запада...
И решить, какой из них достовернее дракон не мог. «Оба правильные!» – показывал он гномишке всем своим недоуменным видом. Сонечка лихорадочно думала. С запада несется сильный аромат трав и каких-то горьких корешков, приторный, щиплющий нос изнутри, но Кузьма никогда не возился с травками – это делали маги. Значит, там может находиться кто-то из их общих друзей – Клайд, Сэйт или Вивиан. Хотя сложно представить себе изящную девушку в гномской рубахе, но мало ли... промочила всю одежду, например. А в севера запах словно приглушен солоноватым холодным вкусом металла – явно поверх рубахи надет доспех. Это, конечно, Кузьма, и, судя по силе запаха, он двигается. Может быть, рубится с кем-то... А маги пахнут спокойно, словно еле бредут...
– На север! – махнула рукой гномишка, разрешив сомнения дракона. Ветер снова взмыл повыше. Башня будто прыгнула назад.
В глухом лесу одинокая дорога была видна издалека. Сонечка скомандовала Ветру опуститься ниже деревьев и следовать всем изгибам тракта. Так их, по крайней мере, не могли увидеть опасные летающие монстры и другие драконы, которых Ветер чуял вдалеке. Там, на севере, судя по запахам, располагалось огромное войско: разумные, монстры, кабаны, буйволы, големы, драконы... Пахло похлебкой из сотен котлов, дымом костров и печек, отхожими местами, прелой соломой – войско явно стояло там не один день и расположилось основательно. Но вот кой голем занес туда Кузьму?
После нескольких поворотов тракта запах гнома резко усилился. Ветер дал понять, что он находится гораздо ближе, чем войско. И медленно приближается.
– Ну, давай подождем, – сказала осторожная Сонечка. – Вон отличная скала, если там гаргулий нет, конечно. Садись на вершину осторожно и будь готов быстро взлететь.
Ветер придирчиво осмотрел каменный останец, торчащий среди корявых дубов, как обрубок огромного ствола. Для острастки дыхнул на него огнем, спугнув каких-то пичуг по соседству и поджарив на месте пару гадюк, гревшихся на камнях. После чего примостился на верхушку, как на насест и опустил крылья. Сонечка ждала, вцепившись в поручни платформы. Сейчас она как никогда жалела, что не владеет луком или арбалетом. Ее топор на спине дракона был практически бесполезен. Не кидать же его во врагов? Впрочем, вполне возможно, что сейчас из-за поворота покажется караван, нагруженный гномскими товарами, и живой-здоровый Кузьма будет шагать, держась за оглоблю переднего возка, разговаривая со старинным знакомым, и заодно показывая косящимся на него с телег молодым гномам свою неутомимость.
Сонечка прислушалась. Действительно, приближались какие-то повозки. Колеса скрипели на весь лес, и запах буйволиного пота смешивался с запахом дегтя. Доносились обрывки разговоров, чей-то смех.
– Не похоже это на гномов, а, Ветерок? – пробормотала гномишка, вдевая руку в темляк топора и слегка покачивая своим грозным оружием.
Дракон послушно принюхался, словно подтверждая: нет, не похоже. Пахнет людьми, эльфами, какими-то крысами и... Кузьмой. У Сонечки сжалось сердце. Если отважный друг попал в плен, она может попытаться спасти его, но не закончится ли это его гибелью? Быть может, скованного по рукам и ногам гнома сразу прирежут, чтобы деморализовать нападающих... то есть ее, Сонечку. Это было не слишком-то похоже на охоту в Орочьих Бараках. Гномишка неохотно призналась себе, что ей страшно.
– Осторожнее, Ветерок, – прошептала она дракону на ухо, зная, что его чуткий слух различает ее шепот так же ясно, как и громкий крик. – Нам нужно только выхватить Кузьму из телеги... или где он там. Ни с кем не драться. Хватаем Кузьму и сразу вверх!
Ветерок принюхался еще раз. Гном явно шел сам, но в темной массе, движущейся за деревьями по тракту, его невозможно было различить. Пяток полупорожних телег, два десятка разномастных бойцов, шагающих возле повозок, буйволы, конечно... Но низкорослой фигуры гнома не было видно нигде. До всадницы и дракона долетали уже не обрывки фраз, а куски разговоров:
– И тут ваша милость как мне в челюсть даст...
– Отвяжись, Гарон, ничего я не помню... башка трещит...
– А его милость-то как обрадуется! Он вас ищет-ищет...
– Так он выбрался из того пожара?
– Э-э... того нам не ведомо. А только примчались они чернее тучи, и на другой же день давай вашу милось разыскивать.
– Похоже, на нас напали какие-то колдуны... я помню только огонь и магические разряды... Грэн Кайн! А потом на меня наткнулись эти искатели сокровищ... Я пошел с ними как в тумане...
– Да уж, нехорошо бы вышло, коли б мы вас вместе с ними порубили. Да вот, Нирай, который шаман крысиный, ну, тот, что без уха, предложил на ихнее логово спервоначалу морок наслать, чтоб брать их проще было.
– Морок? Это та беременая девка, что ли?
– Точно! Не было никакой девки! Просто дым такой... с переливами. А кто посмотрит – тот видит что-то свое.
– А ты, Гарон, что видел? Бочку пива?
– Ну... эта... я, признаться, ваша милость, видел свою невесту, как она в белом платье ко мне идет...
– У тебя есть невеста? В белом платье? Удивил, нечего сказать...
– Да, как бы нету, ваша милость. Украли ее гадские колдуны перед самой свадьбой, ну и вроде того...
– Женились на ней, что ли, всем скопом?
– Да не, сварили из нее зелье свое колдунское. С тех пор я за его милостью всегда.... горой! Они ж гады, чернокнижные, сколько народу погубили...
– Да, Гарон, ты как верный пес...
– Благодарствую, ваша милость. А как же иначе, за правое дело воюем. Ну во-от, а потом ваша милость выбежала и застыла у облака, как задумано было. Нирай хотел по своему обыкновению сердце у вас вырезать, а я ему пинка-то под хвостатый зад и вмазал. Лапы, грю, не тяни, это ж его милости потеряный сын нашелся... да...
– Не помню я твоего Нирая. Я и так как после попойки, а тут еще мороком задурили. Ты меня через лес тащил, а я вообще големщину сплошную видел.
– Точно... Кровь да чашки, да эльфийки какие-то – и чего только не бубнили, покуда меня не признали...
– Ох... голова... у отца хоть лекарь найдется?
– И лекари, и маги, и шаманы – все найдутся. Без этого дела никак нельзя, там уже войско тысячами считают.
– Ну да...Войско на постое! Ногу вправить тем, кто со страйдера упал, руку тем, кто спьяну подрался, челюсть часовому – отзевал, набок свернул, и у пары шлюх принять роды. Все как в старые добрые времена – а, Гарон?
– В точности, ваша милость. Только вот ваших пока нету... отряда Приграничного.
– Они будут позже. Я отправлю им приказ в условленное место. Мои ребята без дела не сидят, ты знаешь.
– Верно, верно... всегда потом пива поставят нам, бездельникам.
– Ч-чш! Что это, Гарон?
– Гаргулья какая, ваш-милсть, тут их уймища...
– Это дракон! К оружию!
Непонятный разговор Сонечка дослушивала уже в полете. Подчиняясь ее неотмененному приказу, Ветер спланировал со скалы в направлении обоза, выставив когти и готовясь в случае чего дыхнуть огнем. Разномастные бойцы явно не были настроены на бой с драконом так близко от своего безопасного лагеря, они уже предвкушали отдых, и некоторые из тварей, задрав голые хвосты, привычно метнулись в ближайшие кусты. Сонечка только крутила своим топором, крича что-то нечленораздельное. Она по-прежнему не видела Кузьму, хотя его запах бил ей в нос.
Высокий эльф в боевой кольчуге выхватил свои мечи, явно командуя своему отряду перегруппироваться и засесть за телегами. Струя огня заставила бойцов выполнить это приказание со всей возможной поспешностью. Заскрипели натягиваемые тетивы луков и арбалетов, несколько стрел сорвались в полет, но ни одна не попала в Ветра. Били пока не целясь, от страха. Сейчас освоятся в укрытии, перезарядят луки и последует более меткий залп.
В этот миг командир – или кто это был – повел себя очень странно. С громким криком: «Руби их!» – он кинулся под брюхо к атакующему дракону. Ветер не смог попасть в него огнем, поскольку воин теперь находился прямо под ним, и судорожно захлопал крыльями, стараясь подняться повыше. В то же время, стрелки под телегами были вынуждены опустить оружие, чтобы не попасть по своему. Пара нетерпеливых стрел скользнула по чешуе Ветра, не причинив ему особого вреда.
– Ай-яй!! – верещала Сонечка.
– Руби-и-и!! – медведем ревел боец. Внезапно он закинул один меч в ножны, подпрыгнул, подтягиваясь на поручне платформы, словно собираясь перемахнуть через него и запрыгнуть дракону на спину.
Сонечка попыталась попасть по его руке топором, но воин ловко перехватывался руками, подтягиваясь все выше. Топор ударил по поручню и отскочил, потянув гномишку вниз. Сонечка плюхнулась на коленки, и это, возможно спасло ей жизнь, потому что еще несколько стрел просвистели там, где только что плескался в небе ее рыжий хвостик.
– Ай... прошептала гномишка, глядя на взмокшее, красное лицо эльфа, висящего прямо перед ней на одной руке.
– Руби! – снова заорал тот и как-то бестолково стукнул мечом по поручню. После чего быстрым и яростным шепотом сказал Сонечке в лицо:
– Сэйт, Клайд, Седди, Кузьма, Вивиан, Марусенька – знаешь таких?
– Д-да... – одними губами прошептала Соенчка. – Я их...
– Потом. Скажи дракону хватать меня и улетать. Скорее! – с этими словами он разжал руку и снова оказался под брюхом дракона. Сонечка растерянно подползла на четвереньках к краю платформы и уставилась на эльфа. Голова у нее кружилась, мысли путались. Она бы так и простояла до первой стрелы, но Ветер, следуя уже полученному от нее раньше приказу, сомкнул когти на фигуре эльфа и в несколько рывков поднялся над полем боя. Вслед ему еще летели стрелы, но их сносило в сторону.
Дракон набрал высоту побольше, и блаженно поймал крыльями восходящий поток воздуха. Поток нес Ветра в сторону города Аден. Внизу проплывали полускрытые туманом Древние Побоища – место вечной битвы неупокоенных воинов. То и дело скелет в грозном, но изъеденном временем, доспехе или зомби в дырявой, расшитой золотом, мантии вываливались из клочьев белесой дымки, грозя дракону вслед мечами, секирами или бессильными на таком расстоянии луками. Сонечка, все так же стоя на четвереньках, пыталась разглядеть, как себя чувствует ее добровольный пленник. Но в сомкнутых лапах виднелись только голова и ноги, мало что говорящие о состоянии их обладателя.
Гномишка поднялась, не разжимая стиснутых пальцев. Нужно было повернуть Дракона к горам, на запад, но город сулил свежий обед в таверне, отдых на чистых простынях, пару-тройку знакомых, которых можно будет расспросить... До гор она доберется завтра...
И тут, словно ухватившись за раскаленный прут, Сонечка резко вскрикнула. Она осознала, что... и почему Ветер продолжал исполнять данный ему приказ.
– Ветер, садись у Башни Слоновой кости! – сказала она торопливо. Дракон послушно скользнул влево.
Нельзя было откладывать на завтра ее поиск! За слабым запахом Кузьмы, перемешанным с ароматом трав, нужно было отправляться сегодня, сейчас. На город, обед и отдых не было времени. Но где-то нужно было срочно приземлиться, чтобы накормить Ветра. Иначе дракон мог рухнуть с высоты в одночасье. Сонечка поморщилась, вспоминая вонь от любимого лакомства своего огромного питомца. Нет, сейчас не до похлебки. Придется Ветерку обойтись сухими брикетами. Главное – догнать Кузьму, зачем-то уходящего на запад. Но сначала... расспросить этого незнакомого эльфа.
– Ветер, держи его крепко, когда сядешь, не выпускай! – прошептала гномишка тревожно. Дракон уловил ее тревогу и заворчал. Деревья мелькнули под крыльями, и вот ведущий в Башню мост принял поджарое тело дракона. Нелегкую задачу удерживать пленника и в то же время сесть на лапы Ветер решил с легкостью играющей с дохлой мышью кошки – подкинул эльфа и мягко перехватил его огромными зубами за кольчугу. Сонечка поспешно соскочила с платформы, чувствуя, как ослабевает ее магическая связь с драконом. Запахи и звуки уже не таким потоком врывалиь в ее сознание. Но ей уже и не нужно было обладать драконьим нюхом. Ей хватало своих глаз. Подбоченившись, гномишка подскочила к висящему в драконьих зубах эльфу и крикнула, сердито топнув ногой, чтобы не брызнули слезы из глаз:
– Откуда ты знаешь моих друзей, где они сейчас, и почему... почему на тебе рубаха Кузьмы?!
